Там, где бродят каннибалы - Мерлин Тэйлор

Денго сказал, что было легко знаками приказать пленнику вести их в деревню, и там, дерзко и смело войдя в нее, они без боя внушили людям благоговейный трепет. Не спрашивайте меня, почему их обоих не убили сразу. Я полагаю, что та же самая психологическая причина побуждает в США целый поезд людей позволять одному или двум бандитам запугивать и грабить их, но с одним отличием. Дикари-папуасы не знали, что такое винтовка.　

Как бы то ни было, когда мы прибыли, два констебля собрали жителей деревни и держали их в таком состоянии. Меня поразило, что они напоминали двух людей, которые держат медведя за хвост и не могут отпустить. Они были хозяевами деревни, но не могли оставить ее безопасно для себя.　

В восторге от их храбрости я настоятельно призывал магистрата сделать что-нибудь для них. Довольно неохотно Денго назвал только одну вещь, которую он хотел, чтобы я сделал. Он был бы признателен, если бы я смог спасти его от тюрьмы. Похоже, что некоторое время назад он подрался с капралом или сержантом, который говорил пренебрежительные вещи о племени Денго. В битве другой мужчина вцепился зубами в довольно большой нос Денго и укусил его так сильно, что тот еще не зажил.　

Согласно обычаю, Денго был приговорен к тюремному заключению за нападение. Однако отбывание срока откладывалось до нашего возвращения. Ветеранов полиции было не так много, чтобы наш отряд можно было легко укомплектовать, поэтому Денго послали с нами. Забегая вперед, я мог бы упомянуть, что он все-таки не увидел тюрьмы изнутри, потому что я легко уладил дело, когда мы вернулись в цивилизацию.　

Муриа проявил себя весьма ценным переводчиком в течение двух дней, когда мы остановились в Лумимайт, как называлась эта деревня. Чтобы защитить себя, мы заставили жителей деревни сложить свое оружие у края палатки, и только когда мы уже были на пути оттуда, мы положили его рядом с тропой.　

Их отношение было далеко не дружелюбным. Женщины одаривали нас оскорбительными жестами и, видимо, пытались спровоцировать своих мужчин напасть на нас. Пытаясь убедить их, что мы настроены дружелюбно, мы снова вызвали Мурию. Но маленький каннибал ускользнул, не попрощавшись. Сделав это, Мурия оказался гораздо умнее, чем мы тогда думали.

Глава XIX. Зловещий череп

Хребет Поул покрыт травой и лежит между двумя небольшими реками, которые сходятся на его южном конце. Покидая Люмимайт, мы обнаружили, что идти легко, а тропа широка и утоптана. Мы знали, что нас преследуют жители деревни, но нам было все равно. В такой местности они не могли устроить нам засаду, а бой на открытом пространстве был маловероятен. Возможно, показав народу Люмимайт, что мы не враждебны, мы могли бы счесть наше продвижение вполне обыденным занятием, если бы не пустяк — череп давно умершего человека.　

Когда мы впервые увидели череп, он висел на ограде, окружающей могильную платформу, поднятую на сваях. На каком-то давнем пиру череп занимал почетное место и был вымазан кровью свиньи. Теперь висевший на заборе как напоминание о человеке, которому он когда-то принадлежал, он так же злобно ухмылялся нам, как и его владелец, должно быть, делал это при жизни.　

Я протянул руку, чтобы взять череп для осмотра, когда мою руку схватили, словно стальными клещами. Рядом со мной стоял Форнье, старый деревенский констебль. Его глаза были выпучены, дыхание прерывисто вырывалось из ноздрей.　

«Не прикасайся к нему, хозяин, или мы все умрем!» — выдохнул он.　

Я не тот, кто попирает верования любого человека, и, без сомнения, я должен был уважать суеверия старого Форнье и уйти, оставив череп там, где он был.　

Услышал ли Хамфрис сказанное или просто хотел показать свое презрение к опасениям старого констебля, я не знаю, но он протиснулся мимо нас, сорвал с забора ужасную вещь и перекатывал ее в руках.　

«Должно быть, нужно быть великаном, чтобы носить такую башку — сказал он. — Мы отвезем ее в Порт-Морсби и предоставим антропологам поэкспериментировать. Я никогда не видел такого большого черепа».　

Говоря это, он повернулся к старому Форнье и бросил ему череп.　

«Вот, — рявкнул он, — неси и не потеряй».　

Двадцать лет Форнье верой и правдой служил белому человеку, но никакие два двадцатилетия не послужат избавлению его разума от суеверий и страхов, завещанных ему многими поколениями предков. Ужасная битва, должно быть, развернулась внутри него в тот краткий момент, когда череп летел к нему. Все его инстинкты восставали против прикосновения к этой ужасной вещи. Как правительственный человек, он протянул руки и поймал череп, как приказал его начальник. Затем он сунул его под мышку, но на его лице отразилась глубокая озабоченность.　

Когда мы остановились на обед, пожилой констебль отказался есть. Он нарушил табу и боялся, что еда может отравить его. Даже все полицейские казались затронутыми тревогой. Что касается носильщиков, то они были на грани паники и не могли оторвать глаз от черепа.　

«Выбрось его» — предложил я Хамфрису.　

Его губы упрямо сжались.　

«Ни один туземец не заставит меня сделать это, даже если будет толкать меня бульдозером или каким-либо другим способом, — ответил он. — Череп будет с нами».　

Уже в следующем селе мы увидели людей, которые ждали нас. Они собрались за воротами и бросились наутек, когда мы подошли, но остановились неподалеку и не казались ни враждебными, ни испуганными. Несомненно, люди из Люмимайта сообщили им, что мы безвредны.　

В самой деревне мы нашли пару дряхлых мужчин, слишком старых, чтобы быть воинами или выслеживать в кустах валлаби или кенгуровых крыс. Видимо, они остались, чтобы испытать нас. На костре жарилось много сладкого картофеля, а свежесрезанный сахарный тростник был свален на землю у хижины. Они жестом попросили нас помочь себе подняться на ноги.　

Один из них заметил в руках Форнье череп. В мгновение ока его дружелюбная беззубая ухмылка исчезла, его согнутая фигура застыла, глаза сверкнули в глубоких глазницах, и он резко заговорил. В следующую минуту он и его иссохший компаньон скрылись от нас, и мы услышали, как они кричали на своих собратьев явно гневным тоном.　

Хамфрис решил проигнорировать весьма очевидную причину изменения их отношения к нам.　

«Они погонятся за нами со всем горным населением. Нам лучше перебраться через ручей к востоку от хребта до наступления ночи, иначе мы можем оказаться в трудном положении» — сказал он.　

Но мы