Сладкое Рождество - Кэрри Лейтон

– Машина, которую мы видели по дороге, ваша? – пищит Кинан. Он жует с открытым ртом, ожидая ответа.

– Белая? Да, она сломалась, – объясняет Сиа.

– Значит, вы богатые! – радостно восклицает мальчик, сидящий от их через несколько мест.

Грозный взгляд Венди не заставляет его замолчать.

Дерек улыбается.

– Хотите прокатиться на ней потом?

Сверкая от восторга, глаза всех детей устремляются к Крису, сидящему во главе стола. Достаточно его легкого кивка, чтобы раздались воодушевленные возгласы и радостные крики. Преодолев начальное стеснение, дети засыпают Сиа и Дерека смешными и неловкими вопросами.

– У вас есть дети?

– Как вы познакомились?

– Как долго вы тут пробудете?

Венди смущенно качает головой.

– Простите их, вы не обязаны отвечать.

– Да, порой они бывают настоящими сорванцами. – Изабелла строго смотрит по сторонам.

Сиа улыбается.

– Не волнуйтесь, их вопросы вполне уместны. – Она поворачивается к детям. – Мы останемся здесь на одну ночь. У нас нет детей. А познакомились мы… так скажем… на работе.

Дерек сдерживает улыбку. Воспоминание о том дне в кабинете доктора Сеттермана навсегда останется в его памяти. Каждый раз, когда он об этом думает, по спине пробегают мурашки.

Марк, брат-близнец Кинана, вступает в разговор.

– А кем вы работаете?

Дерек вытирает губы салфеткой, прежде чем ответить.

– Ничего интересного, у меня обычная работа. А вот она придумывает сказки и истории, представляете?

У Сиа кусок застревает в горле. Дерек передает ей стакан воды, с интересом наблюдая, как она залпом выпивает его. Сиа ставит стакан на стол, чувствуя любопытные взгляды, и с раздражением смотрит на Дерека. Он сделал это нарочно!

– Расскажешь нам что-нибудь? – спрашивает Кинан. Его щеки перепачканы едой.

Сиа впервые видит того, кто хочет послушать ее мрачные сказки. Она не привыкла к жизнерадостности детей. Они чисты, невинны и испытывают к ней искренний и неподдельный интерес.

Изабелла поднимается из-за стола.

– Только если вы помоете руки и почистите зубы. Давайте все в ванную, строимся в ряд!

Венди тоже поднимается и начинает убирать со стола, пока Изабелла ведет толпу маленьких сорванцов в сторону ванных комнат. Кинан – последний. Он идет медленно, отстав от остальных. И очарователен в своем недовольстве и нежелании подчиняться чьим-то указаниям.

– Надеюсь, вам все понравилось, несмотря на нескромные вопросы этих шалунов, – говорит Крис, почесывая подбородок.

– Все было очень вкусно, а дети – просто замечательные. Как давно вы открыли приют? – спрашивает Дерек.

– Около трех лет назад. Наша цель – дать кров и образование детям и подросткам-сиротам, которые жили на улице.

– Очень благородно, – замечает Сиа. – Но это ведь большие расходы и огромная ответственность. Как вы решились на это?

Венди роняет на пол столовый прибор.

– Простите, – бормочет она, наклоняясь, чтобы поднять его.

Ее взгляд становится мрачным, и в глазах обоих – Венди и Криса – гаснет какой-то свет. Собрав груду посуды, она уходит на кухню.

Крис откашливается, с грустью улыбается.

– Из-за друга, – отвечает он. В его голосе звучит нечто глубокое, что Сиа мгновенно замечает. Жаль, нет времени проанализировать это «нечто», потому что дети уже возвращаются из ванной, готовые слушать ее.

Изабелла заканчивает убирать со стола вместе с Крисом.

Маленький Кинан берет Сиа за руку.

– Сядем на ковер? Когда тетя Изабелла рассказывает нам истории, мы все садимся там.

Сиа кивает и молча следует за ним, подчиняясь уверенности, с которой он сжимает ее ладонь, маленькими шажками идя к середине ковра. Они садятся, и через минуту ее окружают остальные дети. Их глаза блестят от нетерпения. Кто-то смотрит на нее, подперев подбородок руками, кто-то болтает ногами в воздухе.

Сиа оглядывается, искренне удивленная. Как такие чистые души могут не бояться ее проклятия? Как им удается согревать ее с такой силой? Боясь все испортить, она встречается глазами с Дереком, но он лишь широко улыбается ей.

– Какую историю ты нам расскажешь? – спрашивает Марк.

Сиа задумывается. Ни у одной из ее историй нет счастливого конца. Ни одна из этих сказок не понравится детям и не удовлетворит их любопытство. Они, должно быть, привыкли к милым сказкам на ночь, и она не может их разочаровать.

Вдруг ее озаряет.

– Я расскажу вам… о белой розе. Запятнанной кровью, порезанной осколком стекла, пронзенной пулей и сожженной пламенем. Это сказка наоборот, где ведьмы выходят замуж за принцев, а королей народ сажает в темницу… – Ее голос завораживает, слова сплетаются, рисуя в воображении детей удивительный мир. – Она о проклятой ведьме, ледяном принце, драконе на цепи и русалке, потерявшей голос.

Никто не осмеливается издать ни звука, в комнате звучит лишь голос Сиа.

На кухне Изабелла помогает Венди загружать посудомоечную машину, а Крис готовит кофе.

– Не знаю, как вы, но я никогда не слышал, чтобы эти сорванцы сидели тихо так долго, – замечает он.

Венди ставит последний грязный стакан в машину.

– Тео не поверит, когда я ему это расскажу.

Крис подходит к плите и зажигает самую маленькую конфорку.

– По мне, нам стоит предложить им работу. Что-нибудь, чтобы мои барабанные перепонки могли отдохнуть от вечных детских криков.

Изабелла закрывает дверцу посудомойки, поворачивается к нему и прожигает его взглядом.

– Они умеют ладить с детьми, в отличие от тебя.

Крис хмурится и театрально прижимает руку к груди, притворяясь обиженным.

– Ты ранишь мое corazón desperado[5], принцесса Ливерли.

Она закатывает глаза и вздыхает.

– Жду вас там.

Изабелла направляется в гостиную. Единственный звук, эхом отражающийся от стен, – это мягкий, чарующий голос девушки с темными волосами, рассказывающей странные сказки. Изабелла не может сдержать смех при мысли о том, что в доме никогда не было так тихо и спокойно.

Когда она переступает порог, ей даже не верится: дети смотрят на Сиа, словно загипнотизированные. Не моргая, с жадностью впитывая каждое ее слово.

Стараясь не шуметь, Изабелла двигает стул и садится рядом с Дереком.

– Я поражена такой тишиной. У нее настоящий дар, – шепчет она.

Дерек улыбается, его глаза-льдинки сияют бесконечной любовью.

– Может показаться странным, но Сиа говорит на одном языке с детьми, потому что ее сердце такое же чистое, как и у них. Она считает себя грязной и злой, но на самом деле она – самое светлое существо на планете.

Изабелла слегка приподнимает уголок губ.

– Да… Я тоже знала такого человека.

– И тебе удалось показать ему, какой он по правде?

Изабелла качает головой. Слова с трудом срываются с ее губ, но влажные глаза говорят сами за себя. Она обещала себе не поддаваться воспоминаниям, но стоит