Сладкое Рождество - Кэрри Лейтон

Он оставляет дверь приоткрытой и выходит в длинный коридор. Но не успевает ступить и шагу, как до него доносится шум из комнаты мальчиков. Крис вздыхает, готовясь снова навести порядок. Мальчишки никогда не могут угомониться – настоящие сорванцы, прыгающие по кроватям и устраивающие баррикады из подушек. Сидящие в засаде с игрушечным оружием.

Крис открывает дверь, затаив дыхание. И… словно оказывается в джунглях. Дети превращаются в обезумевших обезьянок, прыгающих с кровати на кровать и по очереди лазающих по шторам. Он открывает рот и поднимает брови. Глаз нервно подергивается. Во главе банды, конечно же, Марк, изворотливый мозг всей операции. Мальчик носится из стороны в сторону, заливаясь хохотом. За ним гоняются остальные в попытках его поймать. Сидя на шкафу, Кинан смотрит на них сверху в игрушечный бинокль и болтает ногами.

В комнату заходит Дерек, держа за руку маленького Джонатана, которого он водил в ванную. И его челюсть едва не падает на пол от увиденного.

– Они довольно… живые. – В его голосе звучит удивление.

В этот момент в их сторону летит подушка. Крис ловит ее и с ледяной улыбкой сжимает в руках. Если бы годы назад кто-то сказал ему, что он будет нянчиться с дикой ордой детей, он бы наверняка рассмеялся тому человеку в лицо.

– Это сумасшедшие зомби, которых я сейчас убью, – поправляет его Крис.

Он делает глубокий вдох. Его грудь поднимается и наполняется воздухом, а убийственный взгляд способен испепелить любого храбреца.

– У вас две секунды, прежде чем я схвачу вас за волосы и подвешу на карниз вверх ногами, как колбасу! – гремит он.

Дети замирают. Они поворачиваются к двери и бледнеют, заметив ярость на лице Криса. В мгновение ока они разбегаются: кто-то направо, кто-то налево. Некоторые спотыкаются. Одни прячутся под одеялом, другие притворяются спящими.

Крис идет между кроватями, заложив руки за спину. В комнате воцаряется тишина, пока он с предельным вниманием осматривает каждое спальное место. Он знает, где искать, – их уловки он выучил наизусть. Крис заглядывает под подушки, в тумбочки, под матрасы и в самые неожиданные уголки. К концу обхода у него в руках полно конфет и шоколадок.

Дерек с открытым ртом наблюдает за происходящим. Он не может понять, как такие крошечные существа могут быть такими гениальными и дьявольски хитрыми. Они спрятали конфеты в каждом возможном и невозможном месте.

Крис подходит к двери.

– Эти злобные чертята сведут меня с ума, – бормочет он.

Он поворачивается и делает последний обход. Пересчитывает мальчишек одного за другим, но число не сходится. Крис вздыхает – и этой ночью придется отправляться на поиски.

Дерек оглядывается – вроде бы все, кто был на ужине, на месте.

– Кого нет? – спрашивает он.

– Одного сорванца. Он всегда прячется где-нибудь подальше от остальных. – Крис тянется к выключателю и гасит свет. – Ведет себя так с тех пор, как попал в приют. Новенький, мы взяли его всего три месяца назад. Еще не привык. Не ест с другими, держится особняком и отказывается разговаривать.

Он оставляет дверь приоткрытой, разворачивается и большими шагами направляется к соседней комнате. Поворачивает ручку, открывает дверь и выкладывает на стол у стены все конфискованные конфеты.

Дерек следует за ним.

– Я помогу его найти. Где он обычно прячется?

Крис пожимает плечами.

– В любом темном и грязном углу. Однажды он забрался в мусорный бак… Я поищу на нижнем этаже, а ты осмотри комнаты на этом.

Они расходятся в разные стороны, но перед тем, как окончательно потерять друг друга из виду, Дерек спрашивает:

– Погоди… как его зовут?

Крис, молчит, остановившись у лестницы. В повисшей тишине кажется, что секунды длятся бесконечно долго.

– У него нет имени, – наконец бормочет он глухо, прежде чем спуститься.

Дерека как будто бьют ножом в сердце, становится тяжело на душе. Ребенок без имени, прячущийся в самых грязных местах, чтобы его не нашли…

Осматривая одну комнату за другой, Дерек погружается в мысли, которые переплетаются с воспоминаниями. Перед глазами всплывают картины детства: как он сам прятался в чулане, чтобы отец не нашел его. Он знает, каково это: быть призраком с самого детства, чувствовать стыд каждой клеточкой кожи, желать, чтобы все забыли о твоем существовании.

Неплотно закрытая дверь в конце коридора сразу же привлекает его внимание. Дерек подходит ближе, открывает ее и видит маленький чулан, заваленный старыми коробками и серыми тряпками. Тут стоит и стиральная машина, покрытая толстым слоем пыли. Окон нет, единственный луч света пробивается через дверной проем.

Дерек делает шаг вперед, но коробки мешают пройти. Разных размеров, они громоздятся на полу, словно башни. Он открывает их одну за другой. Крис сказал, что мальчик прячется в самых неожиданных местах. Будь Дерек ребенком, который не хочет, чтобы его нашли, этот пыльный чулан стал бы идеальным укрытием.

Но в коробках – только стопки бумаг, документы и поношенная одежда.

Дерек разочарованно вздыхает. Никаких следов ребенка. Он наклоняется, чтобы закрыть последнюю коробку, а подняв взгляд, видит уставившиеся на него карие глаза, полные ужаса. Мальчик скорчился внутри старой стиральной машины, прижав руки к стеклу. В позе читается готовность сбежать в любой момент.

Нашел.

Дерек поднимает руки.

– Я тебя не обижу, – шепчет он.

Медленно садится на пол, устраиваясь между коробками. Взгляд ребенка прикован к нему.

– Я сяду здесь, перед тобой.

Мальчик не отвечает. Его губы сжаты, а из-за синяков под глазами сложно различить черты. Лицо исказилось от страха, руки исцарапаны, волосы падают на лоб, практически закрывая глаза. Он тянет за край зеленой толстовки и сворачивается в клубок, закрываясь от внешнего мира.

– Эта стиральная машина кажется не очень удобным местом. – Дерек старается говорить мягко, с той же осторожностью, что использует с братом Тайлером. – Другие дети обижают тебя?

Он наклоняется и тянется к дверце стиральной машины, чтобы открыть ее, но мальчик закрывает уши руками, его бросает в дрожь.

Дерек останавливается, делает шаг назад и снова садится на пол, смотря на скорчившегося ребенка. Тот прижимает колени к груди, его взгляд полон ужаса.

Чем дольше Дерек смотрит, тем ярче всплывают воспоминания, от которых он давно старался избавиться. Он сам был таким ребенком. Прятался в укромных местах, измученный чувством, что он грязный, недостойный права на жизнь. Он только дышал. Но если бы кто-то велел ему перестать, он бы подчинился, лишь бы не раздражать других.

Дерек спрашивает себя, чувствует ли этот мальчик то же самое – на грани,