Никита Хрущев. Вождь вне системы - Нина Львовна Хрущева

Соперники Сталина теперь виделись Хрущеву болтливыми интеллектуалами, пустозвонами-теоретиками из мелкобуржуазной среды. Когда в конце 1920-х Сталин отказался от ненавистного Никите нэпа в пользу 5-летних планов, нетерпеливый организатор увидел в нем лидера, предложившего конкретную программу построения социализма вместо теоретических обоснований полукапиталистического статус-кво. Эти планы обещали эпоху экономического героизма, сопоставимого с героизмом Гражданской войны. Для Хрущева война с буржуазией была определяющим событием жизни, и он был готов до конца следовать за Сталиным в построении нового мира.

На I Всеукраинской партийной конференции в 1926 году Николай Голубенко, сторонник троцкистской оппозиции в Одессе, вынужденно покаялся за участие во фракционной политике. Но собрание требовало крови, и Хрущев обвинил Голубенко в «беспринципности» и неискреннем «маневрировании».

Официально XIV съезд решил проявить терпимость к покаявшимся оппозиционерам, хотя Сталин уже определил беспрекословное «единство взглядов» — его взглядов — как «основу, на которой построена наша партия»[19]. По хитроумному плану Кремля идейных фракционеров за инакомыслие должны были клеймить позором младосталинцы на местах. И Хрущев, сам того не подозревая, этот план активно поддерживал и выполнял. Тем не менее, выступая на X съезде украинских коммунистов в ноябре 1927 года, он призвал не упускать из виду практические вопросы, несмотря на важность борьбы с антипартийными уклонами[20]. Фокус на организационной работе, а не на фракционной политике, выделял его из массы выступающих на съезде.

Хрущев приехал делегатом в Москву и на XV съезд ВКП(б). В декабре 1927-го этот съезд исключил из партии всех оппозиционеров предыдущего XIV съезда, еще больше убедив Никиту в правоте его критики «неискренне раскаявшихся». Там же он впервые увидел «Письмо к съезду», или «завещание» Ленина, ратовавшее за смещение Сталина с поста генерального секретаря за «грубость» и «сосредоточение в своих руках необъятной власти»[21]. Он принял документ к сведению, но его вера в нового вождя не пошатнулась.

Тогда же Хрущев неожиданно получил повышение, став де-факто секретарем важного Сталинского райкома. Его начальника, областного секретаря партии Григория Моисеенко, освободили от должности «по личной просьбе», при этом обвинив во множестве грехов — в издевательстве над членами партии, мелкой коррупции и т. д.[22] Не ясно, участвовал ли Никита в заседаниях, разбиравших поведение Моисеенко (хотя то, что в 1937-м бывший начальник написал на него донос, обвинив в троцкизме, означает, что тот винил Хрущева в своем падении), но сам процесс помог его карьере.

В конце концов он не поладил с официальным преемником Моисеенко Василием Строгановым — Никита был местным, своим, и люди шли к нему за помощью, в обход новичка Строганова. Но, подав в отставку, он даже выиграл: по рекомендации Кагановича в начале 1928 года Хрущев стал заместителем руководителя организационного отдела ЦК Украины в Харькове, тогдашней столице. Сыграли роль классовые соображения: в украинском аппарате не хватало чиновников с рабочими корнями.

После отъезда «железного Лазаря» новый генеральный секретарь Украины Станислав Косиор занялся укреплением партийных кадров. Николай Демченко, заведующий орготделом, искал себе заместителей из рабочих. Алексей Снегов, один из его сотрудников и впоследствии консультант по секретному докладу на XX съезде, отправился отбирать кандидатов в Сталино, обратив внимание на деятельного шахтера с Донбасса. Тот не сразу согласился ехать в Харьков — канцелярская работа не соответствовала его характеру — но, посоветовавшись с Ниной Петровной, оценил открывающиеся возможности.

Г. Г. Ягода, А. И. Рыков, С. В. Косиор, М. И. Калинин, Н. А. Бухарин, за ним А. И. Микоян, К. Е. Ворошилов, Л. Б. Каменев и другие делегаты XV съезда ВКП(б)

Декабрь 1927

[РГАСПИ. Ф. 56. Оп. 2. Д. 58. Л. 68]

Впрочем, проработал он на новой должности всего четыре месяца. Демченко стал секретарем окружкома в Киеве и взял туда Хрущева главой организационного отдела. Ему нужен был надежный русский парень, так как киевская организация считалась нестабильной, пронизанной уклонизмом и украинским национализмом. Республика вообще была разделена по оси Харьков — Киев: этнически русские большевики Донбасса против украинских «западенцев». Нина Петровна, сама «западенка», могла бы стать проблемой для партийной карьеры своего мужа в Киеве, но она была еще более «проверенным партийцем», чем Хрущев.

Ю. Н. Хрущева, Н. С. Хрущев, Н. П. Кухарчук с Радой, Л. Н. Хрущев перед отъездом Н. С. Хрущева в Москву

1929

[Семейный архив автора]

В Киеве, как и в Сталино, Никита Сергеевич оказался практически вторым человеком в партийном аппарате из-за частых отлучек Демченко. Но для того, чтобы двигаться дальше, 35-летнему Хрущеву не хватало образования, а возрастной ценз в украинских вузах был 30 лет. Поэтому он стремился в Московскую промышленную академию. Созданная Высшим советом народного хозяйства СССР академия готовила будущих руководителей для трестов и предприятий. Для ее учеников, партийцев и управленцев среднего звена, возраст был не так важен. Донбасский большевик попросил киевское начальство об увольнении и осенью 1929 года переехал в Москву.

Глава 2

Москва сталинская

В тот период я довольно часто имел возможность непосредственно общаться со Сталиным, слушать его и получать от него прямые указания по тем или другим вопросам. Я был тогда буквально очарован Сталиным, его предупредительностью, его вниманием, его осведомленностью, его заботой, его обаятельностью и честно восхищался им.

Хрущев Н. С. Время. Люди. Власть

Промакадемия и борьба с «правым уклоном». Друг Надежды Аллилуевой. Протекция Кагановича. Находчивый начальник Москвы. Прораб индустриализации и подобострастный сталинец. Туалеты и прачечные для рабочих. Строительство Московского метро. Рядовой Большого террора.

Нина осталась в Сталино присматривать за новорожденной Радой и быстро взрослевшими пасынком и падчерицей — Леонидом и Юлией. Никита приехал в столицу один и чуть не уехал обратно, так как в академии ему сказали, что для его низкого уровня знаний ему больше подойдут курсы ЦК по марксизму-ленинизму. Хрущев нуждался в помощи образованной жены, но она была далеко, и пришлось обходиться самому. Отступиться он не мог — не в его характере.

Сначала Хрущев изучал книги в одиночку, но такая подготовка могла занять месяцы, даже годы. И он пошел по обычному русскому пути — попросил о помощи Кагановича, члена Политбюро и секретаря Московского горкома партии. Блат сработал. Никита поступил в Промакадемию и поселился в общежитии, в доме 40 на Покровке. Несмотря на стремление учиться, он опять не столько грыз гранит науки, сколько занимался партийной работой, заключавшейся в яростной борьбе с «правым уклоном».

Сталин тогда стремился захватить