Человек, который любил детей - Кристина Стед

– Еще посмеши ее, – шепнул Эрни отцу, толкнув его под локоть. Сэм остановил свой выбор на Болтонах, живших в дорогом кирпичном бунгало через дорогу от них. У них была дочь Шарлотта семнадцати лет – красивая брюнетка, которой Сэм восхищался.

– Мама Болтон в лес собралась, да на холм не взобралась. А папа Болтон, что же он? Дал ей пинка под зад ногой!

Дети покатились со смеху.

– Теперь про Марету, про Марету! – стал просить Эрни, дергая отца за комбинезон. Марета была дочерью Джуэллов.

– Марета так мила по утрам, когда бьешь ее по ногам! – пропел Сэм.

– А зачем ее бить? Она что, яйцо? – шаловливо поинтересовался Малыш Сэм, поглядывая на старшего брата.

– Она – свежее яичко. Чмок! – Сэм послал воздушный поцелуй. – О милая Марета, какое счастье встретить ее, налить ей чашку чая!

– Эрнест-Непоседа влюблен в Марету, – доложил Сол.

Польщенный Эрни покраснел.

– Джон Кавердейл Джуэлл пьян, как му-элл, – пропел Сэм.

– Хватит, хватит, дурак! – внезапно крикнул отцу Малыш Сэм. Сверкая глазами, он дерзко выпятил губу.

– Папа, он назвал тебя дураком! – ужаснулась Эви.

– Я устал от тебя! – в исступлении кричал Малыш Сэм. – Меня от тебя тошнит!

Смеясь, Сэм подмигнул стоявшим рядом детям.

– Молчите, – тихо предупредил он. – Молчите.

– Ты старый болтун, – не унимался Малыш Сэм, кружась, как дервиш в танце.

Сэм начал тихо напевать песенку про учительницу Малыша Сэма:

– Мисс Джонс гремит костями, как скелет, и никому до нее дела нет.

Малыш Сэм затих, глядя на отца.

– У нее два стеклянных глаза, – внес свою лепту Эрни. – Два стеклянных и два настоящих.

– А Сол – ее любимчик, – язвительно добавила Эви.

– Она до смерти боится старика Беббо, – сказал Эрни. – Я сам видел через перегородку.

– А какие у нее волосы! Фу, ужас! – вскричала Эви.

– Когда приходит старый Беббо, она мечется, как крыса в пекле, – гнул свое Эрни.

– В преисподней, – поправил его Сэм.

– В преисподней.

– При виде старого Беббо у нее случается припадок, – подтвердил отец.

– Но она любит мистера МакГенри, – прощебетала Эви. – Всегда, если может, сразу бежит к нему, болтает с ним, смеется, болтает. Она в него влюблена.

– Замуж за него хочет, – вроде как смущенно сказал отец.

– И никогда не выйдет, – решительно заявил Эрни, – потому что она старая дева. О, как же я ее ненавижу. Она такая толстая. И еще ходит с двумя стеклянными глазами.

Сэм запел:

Два стеклянных глаза, два стеклянных глаза, о-ха-ха.

Два стеклянных глаза, деревянная нога.

Уродине такой нельзя детей учить,

Уродине такой только милостыню просить.

Слепая курица она,

Нос себе отрезала, ха-ха.

Остальные, притихнув, наблюдали за Солом. Тот что-то беспечно стал насвистывать сам себе, но Малыш Сэм хмурился.

– Как ее зовут? – шепотом спросил отец.

– Лил, Лиллиан! – хором закричали дети. – Старушка Лил.

– Она еще и «красная», – доложил Эрни. – Вечно твердит про профсоюзы.

Сэм аккуратно докрашивал свой участок стены, напевая:

Джек и Билл

Не смотрят на Лил.

Ее это задело,

И она покраснела!

Сэм начал спускаться с крыши крыльца.

– Сол, ты куда? – удивленно спросил он. Не отвечая, Сол слез на землю, сунул кисть в скипидар и пошел на газон перед домом, где какое-то время молча стоял, ожидая, когда закончится песня, которая звучала уже во второй раз. Сунув пальцы в кусты бирючины, что образовывали живую изгородь, он высматривал насекомых. Сэм какое-то время наблюдал за ним, подавая знаки остальным. Сол стойко всех игнорировал. Тогда отец кивнул сам себе, кивнул остальным, подмигнул и весело произнес:

– Неплохо, неплохо! Отличная выдержка! – Он опять кивнул и велел Малышу Сэму залезть на крышу крыльца и докрасить участок стены, отведенный Солу.

– Папуся, можно к нам Изабель придет? – в очередной раз спросила Эви.

– Изабель, марабель, карамель, можерель, – ответил Сэм.

– Папуся!

– Все, устал. – Сэм бросил кисти в горшок. – Голова горит. Передышка до обеда. Перерыв, Малыш Сэм!

– Папуся, можно Изабель обойдет вокруг дерева желаний?

– Уф-фу-фу!– устало выдохнул Сэм. Опустившись на корточки прямо на солнцепеке, он подозвал к себе детей.– А сейчас, дети, я расскажу вам про свою Замечательную Идею. Про Пангею[18], Единую Землю, про то, что произошло в 3000 году. Как-то я сидел в своем офусе, ничего не делал, и на меня снизошло озарение. Я прямо воочию увидел, как это будет, дети. Малыш Сэм, сходи принеси мои бумаги, что лежат на столе! Я, вы, Луи – если она будет хорошей девочкой – мы все вместе приведем в исполнение мою идею своим умом, сердцем и руками. Возьмемся за руки, друзья, объединим наши сердца! Бегом, Малыш Сэм! Любовь моя, с судьбою сговоримся…[19] И самое удивительное, дети, Луи, – неистово продолжал он, – что нам это по силам: все вместе – вы, я и маленький Том-Том – мы построим эту мою Пангею, Единую Землю, сделаем так, что она будет существовать по-настоящему! Быть может, даже маленький Том-Том доживет до того времени, когда войны прекратятся, и мы станем свидетелями зарождения Федеральных Штатов Европы, и люди больше не будут прятаться от своих братьев по разуму под облаком недопонимания, порожденного ненавистью.

Вернулся Малыш Сэм:

– Па, я не могу найти.

– Прояви усердие, – сказал Сэм, – прояви усердие! Где хотение, там и умение. Беги, малыш Сэм. Поищешь – найдешь.

– Я не знаю, что тебе надо! – в отчаянии вскричал Малыш Сэм. – Там миллион бумаг!

Сэм проигнорировал его, сосредоточившись на одном из своих любимых подражаний.

– Я сам не знаю, что мне надо – часы или жилет, – с акцентом произнес он, имитируя выговор водевильного еврея. Маленький Сэм, ворча, исчез в доме. – Я дам тебе три процента, – продолжал Сэм. – На что тебе нужен жилет? Жилет не даст моим бачкам (бакенбардам) разлететься на ветру! – Дети радостно завизжали.

– Мистер Голдберг, – произнес Сэм вполголоса. – Мистер Голдберг!

– Папуся, теперь давай француза, – попросила Эви.

– О-ля-ля! Где мои корсеты? – Притворяясь, будто ищет корсеты, он якобы сдвинул набекрень шляпу (очевидно, цилиндр). – Что вы утром ели на завтрак? У меня были только лягушки. – Дети запрыгали, заливисто хохоча.

– Не могу найти! – сердито доложил Малыш Сэм, выйдя из дома.

– Дети, до свидания! – крикнула из холла Хенни. Дети кинулись в дом. Сэм лег на спину и закрыл глаза.

– Мистер Поллит! Мистер Поллит! – прошелестел с бокового крыльца детский голосок.

– Да-а? – мягко протянул он и, подняв веки, увидел перед глазами голубое