Парадизо - Франческа Сканакапра

– Так почему вы не обмолвились об этом, когда зверь Виргола привел сюда это бедное дитя?

– Я спросил Грациэллу, не участвовал ли в том инциденте кто-то еще, и дал ей шанс исправить свою историю. Еще я велел ей пойти и обдумать свои слова.

– Пойти и обдумать свои слова?! А покамест отдали ее в лапы этого зверя Вирголы? Посмотрите, что сделал с ней этот мерзавец! Он избил ее! Избил!

– Маэстро Виргола тебя избил?.. – Дон Амброджио явно опешил. – Потому что ты взяла на себя вину за случившееся в церкви?

Я кивнула, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы.

– Ой-ой-ой… – пробормотал дон Амброджио, потирая свои пухлые подбородки.

– «Ой-ой-ой»? – воскликнула Иммаколата, красное лицо которой стало багровым. – Это все, что вы можете сказать, дон Амброджио? «Ой-ой-ой»? Учитель является к вам в дом, направо и налево обвиняя эту невинную душу, и вы ему не возражаете? Вы ведь знали, что девочка тут ни при чем!

– Ну, я же сказал, что с упреками спешить не стоит.

– А мальчишки – те самые негодяи, которых я поймала подливающими чернила в святую воду! Это те же самые мальчишки, которых вы не пускаете на уроки катехизиса.

– Да, в самом деле, Пьетро и Паоло.

Подбоченившись, Иммаколата подступила к священнику.

– Вы, дон Амброджио, разобрались в этой истории очень-очень плохо! – объявила Иммаколата, грозя священнику толстым пальцем. – Много длинных слов, мало здравого смысла – вот в чем ваша проблема. А сейчас сделайте что-то полезное, найдите человека, который отвезет бедную малышку Грациэллу домой. В нынешнем состоянии сама она не дойдет. Найдите человека с машиной и проследите, чтобы девочка доела кекс. Я скоро вернусь.

– Куда это вы? – спросил дон Амброджио.

– В школу! Собираюсь сделать то, в чем на вас положиться нельзя!

Нахлобучив свою цветную капусту, Иммаколата вышла из дома священника, исполненная решимости.

О том, что случилось дальше, мне позже рассказала Рита. Маэстро Виргола рассвирепел из-за того, что мы с Мираколино убежали из школы. На уроке было даже тише обычного, маэстро Виргола мерил шагами проходы между рядами, время от времени глухо ворча. Он никого больше не бил, но и ученики изо всех сил старались не давать ему повода. По словам Риты, даже Пьетро и Паоло притихли.

А потом в класс вдруг ворвалась Иммаколата, изумив всех, включая маэстро Вирголу.

– Синьора Огли, могу я попросить вас подождать в коридоре? У нас урок идет.

Ждать в коридоре Иммаколата явно не собиралась.

– Линейкой, наверное, меня отхлещете за то, что без приглашения вошла? – вопросила Иммаколата. – Раз вы детей готовы бить, то и старуху побьете. Как вы смеете бить этих детей? И как посмели применить насилие к невинной маленькой девочке?

– К невинной девочке? Если речь о девчонке Понти, то должен сообщить вам, синьора Огли, что та девочка призналась в содеянном не только мне, но и всему классу и дону Амброджио, – самодовольно сказал маэстро.

– Разумеется, она призналась, потому что ее запугали. Но даже соверши она все те проступки, наказывать ее следовало не вам! Вы тут вообще каким боком?!

Маэстро Виргола выпятил грудь.

– Как я наказываю учеников своего класса, касается только меня, синьора. Но если вы желаете обсудить это со мной цивилизованным образом, давайте назначим время. А сейчас не самое подходящее время и не…

– Цивилизованным образом? Цивилизованным?! По-вашему, избивать маленьких девочек цивилизованно? Поднимать руку на детей нельзя! По-вашему, так обучаются дети? Через страх и побои?! – Иммаколата обожгла маэстро Вирголу взглядом, полным презрения. – Мало нам было насилия? Мы две войны пережили! Детей следует учить с любовью и добротой. Я вырастила тринадцать детей, маэстро, и ни разу не подняла на них руку, даже когда злилась, а они этого заслуживали. Вы грубый дикарь, деспот, тиран. Если, по-вашему, побои – то, что нужно, значит, вы никчемный учитель! С Божьей помощью у меня теперь есть миссия, я изгоню вас из школы! И очень скоро!

Иммаколата яростно перекрестилась несколько раз, а потом ткнула пальцем в Пьетро и Паоло:

– Вы двое, за мной!

Урок на том и закончился.

Как и потребовала Иммаколата, дон Амброджио устроил так, что меня отвезли домой на машине. Пока я ждала, когда за мной приедут, появились Сальваторе с Мираколино, который успел сбегать в «Парадизо» за помощью. Каким-то образом Мираколино все же объяснил то, что увидел в церкви. Как оказалось, он находился там с самого начала.

Я хоть и испытала некоторое облегчение, но по-прежнему боялась, что Пьетро и Паоло отомстят, примутся распускать сплетни о дзии Мине. Я попросила Сальваторе повторить все, что он услышал от Мираколино, и Сальваторе пересказал. Ни дзиа Мина, ни отравление не упоминались. Его пересказ заканчивался осквернением исповедальни.

Мои родители пришли в ужас от наказания, которому меня подвергли. Папа никак не мог успокоиться.

– Не будь я калекой, до полусмерти бы того учителишку избил, – сказал он маме. – Потом еще раз. И еще для пущей верности.

С меня сняли все обвинения, освободили от всех обязанностей по дому, уложили на отцовскую кровать и принялись закармливать кексом. Придвинув к кровати стул, папа сел рядом со мной и предложил рассказать сказку, но злоключения вымотали меня настолько, что я уснула прежде, чем он начал рассказ.

Около полуночи меня разбудил кошмар. Мне приснилось, что я открываю дверь исповедальни и вижу маму. Прикованная цепями, она умоляет ее спасти. Далеко не сразу я поняла, что лежу на папиной кровати. Сам папа сгорбился рядом на стуле и похрапывал.

Я попробовала заснуть, но все мысли были только о том, что еще сотворят Пьетро и Паоло. Паника моя была настолько сильная, что я расплакалась. Мои всхлипы разбудили папу.

– В чем дело, малышка? – всполошился он. – Так сильно болит?

Я знала, что если могу кому-то рассказать все начистоту, то папе. В конце концов, это он попросил меня хранить тот секрет.

– Они знают про дзию Мину, – ответила я.

– О чем ты?

– Пьетро и Паоло знают про дзию Мину.

– Что они знают, малышка?

– Они знают, что она отравила солдат, и грозят рассказать об этом.

Папа неловко сменил позу на своем стуле и потянулся, чтобы взять меня за руку.

– Так в этом все дело? – тихо спросил он.

– Мальчишки поклялись, что если я хоть пикну о том, что они сделали, они расскажут всем про тетю. И тогда полиция арестует дзию Мину и ее посадят в тюрьму. Вас с мамой тоже посадят. Папа, это правда? Дзиа Мина правда отравила тех немцев? Я не хочу, чтобы вас посадили в тюрьму!

Папа сделал несколько глубоких вдохов, словно