Парадизо - Франческа Сканакапра

У синьоры Маркезини даже имелся автомобиль. Машин в деревне в ту пору было очень мало. Мы привыкли видеть бывшие военные машины, изредка – «фиат-тополино», а вот элегантный ультрамариновый «альфа-ромео» синьоры Маркезини выглядел настоящим дивом. Мотор ревел, издалека оповещая о приближении чудо-машины. По слухам, синьоре подарил ее сам Муссолини.

Я видела, как синьор Маркезини на тракторе ездит на рынок. Порой в кабине с ним сидел его сын. В моей деревенской школе этот мальчик не учился.

Папа говорил, что дом Маркезини такой большой, что там есть даже собственная часовня. В моих глазах семью Маркезини окружало облако таинственности.

Я разволновалась настолько, что всю вторую половину дня донимала маму вопросами о Маркезини. Однако мама выросла не в Пьеве-Санта-Кларе и знала об этой семье мало – только что у них большой дом, много коров и много денег. В конце концов я утомила маму своими расспросами и она выпроводила меня играть во двор.

Едва справляясь с волнением, я побежала в сад к дзии Мине.

– Дзиа Мина! Дзиа Мина! Я поеду в «Кашину Маркезини»! – крикнула я, от избытка чувств подпрыгивая.

Тетя прервала работу и, нахмурясь, посмотрела на меня:

– Зачем это ты туда поедешь?

– У синьоры Маркезини есть работа для мамы, и я помогу ей везти вышивку, и мы увидим их большой дом, и, надеюсь, я увижу трактор и, может, даже прокачусь на нем! Вы бывали в «Кашине Маркезини»? Как там? А часовню их видели? Она такая же большая, как церковь у нас в деревне?

Тетя подняла руки, чтобы меня утихомирить.

– Меня их ферма не интересует, – резко сказала она. – А семья эта и подавно.

После чего решительно взмахнула рукой, изгоняя меня из сада.

На следующий день мы пустились в путь. Мама усадила меня на багажник позади себя и велела держаться крепче, и мы покатили на север в направлении Маццоло, по мосту через протоку.

Лучшие дни протоки давно миновали. Десятилетиями ее воды загрязняли стоками. Из воды торчали ржавые железяки, окрашивая водоросли в бурый цвет. Я уткнулась маме в спину и задержала дыхание. От протоки пахло как от сточной канавы. На берегу иногда попадались дома. Лачуга Мираколино едва просматривалась, задушенная плющом и высокой травой. Единственным признаком, что она обитаема, были тряпки и жестянки, свисающие с ветвей окрестных деревьев.

Дальше дорога шла через поля кукурузы и подсолнечника. В двух километрах от «Парадизо» был поворот, отмеченный двумя высоченными кирпичными столбами. Когда-то это были стойки ворот. Из цемента торчала арматура, но сами ворота давно исчезли. Столбы среди пустоты выглядели нелепо. Часовые, указывающие поворот к «Кашине Маркезини».

– Мама, почему столбы есть, а ворот нет? – спросила я.

– Думаю, ворота давным-давно слетели.

– Но ведь ни стены, ни забора нет. Даже если бы ворота были на месте, их можно было просто обойти.

– Здесь наверняка когда-то имелась если не стена, то хотя бы изгородь.

Теперь мы катили по тополиной аллее. Вдали в жарком мерцающем мареве я видела кирпичные амбары, широкие сводчатые входы в которые напоминали ряд гигантских черных зубов. Аллея заканчивалась развилкой. Налево – к амбарам. Направо – еще пара столбов, поновее и куда более элегантных. И ворота тут были на месте – кованые, чугунные, они стояли нараспашку, и от них уходила еще одна аллея – кипарисовая.

Мы слезли с велосипеда и дальше двинулись пешком, ведя велосипед. Аллея изгибалась, и за поворотом показался дом Маркезини.

Столь огромных, необычных, затейливо украшенных зданий я никогда прежде не видела, ну разве что монастырь. Гигантским, пышным терракотово-розовым тортом возвышалось оно посреди полей. Дом был трехэтажный, с куполом и башенкой. В парадную дверь мог запросто пройти взрослый мужчина, держа другого взрослого на плечах.

В самом центре бесконечного фасада красовался тот же герб, что и на деревенской церкви, – две голенастые птицы друг напротив друга. Их склоненные головы и длинные клювы образовывали букву М.

– Веди себя хорошо, – предупредила мама. – Если спросят, отвечай вежливо. И говори по-итальянски. Никакого кремонского.

Как было велено, мы обогнули дом – мимо огромных белых олеандров в кадках-амфорах – и прошли к задней двери. Мама прислонила велосипед к стене и, дернув за шнурок звонка, отряхнула обувь от пыли.

Дверь открыла Фиорелла.

– Синьора Маркезини вас ждет. Следуйте за мной.

Нас с мамой провели через кухню и коридор в большой овальный холл, где со стен за нами следили старинные портреты. Мне стало не по себе, и я взяла маму за руку.

Синьора Маркезини ждала нас в столовой, у огромного стола. Его гигантские ножки были толщиной с меня.

Вблизи я видела синьору Маркезини впервые. Она была невероятно красивой. Приталенное платье, которое при каждом движении будто поглаживало ее ноги, красное, и ему в тон – помада. Синьора Маркезини была в шелковых чулках и лаковых туфлях на квадратном каблучке. Я просто глаз не могла от нее отвести.

Как жалко, что у моей мамы нет таких красивых туфель и такого чудесного платья. Я гадала, сколько денег нужно иметь, чтобы одеваться так в самый обычный будний день, и есть ли у синьоры Маркезини другие платья, и красивее ли они этого. А может, у нее и другие туфли есть…

Я и запах ее чувствовала. Синьору Маркезини окружало облако ароматов – розы, лилии, пудра и что-то еще, восхитительное, что определить я не могла, но мне хотелось снова и снова вдыхать эти чудесные запахи.

– Синьора Понти, спасибо, что пришли без промедления, – сказала синьора Маркезини.

Даже голос ее звучал красиво.

Зачарованная, я не могла отвести глаз от этого воплощения красоты. Меня синьора Маркезини будто и не заметила.

Из оцепенения меня вывела мама.

– Грациэлла, прекрати таращиться! – резко велела она.

Синьора Маркезини глянула на меня – быстро, но внимательно.

– Ваша дочь не хочет подождать на улице? – Интонацией вопрос больше напоминал указание.

– Иди поиграй на улице, Грациэлла, – велела мама. – И не перепачкайся.

Я выскользнула из столовой в овальный холл и какое-то время постояла там, озираясь. Большая мраморная лестница, изгибаясь, убегала на второй этаж. Высоко над головой сквозь стеклянный купол я видела небо. Мне стало интересно, где находится часовня. И какая она? Если дом такой роскошный, то часовня, наверное, настоящий собор.

Сад был обнесен стеной, повсюду клумбы, лужайки, дорожки, стриженые деревья. В центре сада журчал великолепный фонтан с трубками в виде рыбок. Я в жизни не видела ничего подобного. Наш сад в «Парадизо» и садом-то было нельзя назвать, скорее огород, пахнущий землей и помидорами. Этот же сад пьянил цветочными запахами – как