Крысиха - Гюнтер Грасс
А тем временем, полностью погруженные в свою игру, Злая мачеха и Рапунцель не замечают, как пробуждающий поцелуем Принц высвобождается из плена волос Рапунцель, выпрыгивает в окно меж развевающихся занавесок и, благодаря густому лесу за домом, быстро скрывается, совершив всего несколько прыжков.
Снаружи коктейльная вечеринка распадается. Сильные порывы ветра. Те, кто устроился парочками, вдруг ощутили холод. Растерянные, все бросаются в дом. Пока Румпельштильцхен в роли официанта продолжает подавать чай и соки, он замечает: «Интересно, а братья Гримм успели сформировать новое, хорошее правительство?»
Испуганные, сказочные персонажи вспоминают о реальности. Девочку, руки которой в фильме снова были отрублены и теперь отдельно лежат на ее коленях, грубо отталкивают семь гномов. Злая мачеха бросает игру в «ниточку» и переключает волшебное зеркало на Бонн. Все, в том числе и Рапунцель с ее длинными волосами, стоят вплотную друг к другу, желая увидеть, что там происходит.
В Бонне по-прежнему буйно разрастается зелень. Ползучие и вьющиеся растения проникают даже в окна Федерального канцлерского ведомства, прямо в зал заседаний кабинета министров. Именно здесь Гриммы со своей новой администрацией, состоящей из промышленных магнатов, епископов, генералов и профессоров, проводят первое заседание кабинета министров. По очереди они показывают лепестки кувшинки с тремя требованиями сказочных существ: чистый воздух, чистая вода и здоровые фрукты. Епископы и профессора осторожно и задумчиво кивают. Генералы сидят неподвижно за столом кабинета министров, их раздражает окружающая зелень. Промышленные магнаты возмущены. Они жестикулируют и стучат по столу кабинета министров – покрытый сукном, он зелен буквально. Громкие споры и тайные шепотки. Под столом, сквозь густую поросль, профессорам и епископам подсовывают деньги.
Теперь все, за исключением братьев Гримм, выступают против трех требований, хотя они звучат просто и скромно. Епископы выражают сожаление. Впервые Якоб Гримм в гневе ударяет по зеленому столу. Только его брат пугается. Магнаты и генералы выражают удивление и держатся снисходительно, профессора чувствуют себя неловко.
Якоб восклицает: «Я все еще канцлер, все еще я!»
Вильгельм подтверждает: «Не стоит об этом забывать!»
Им отвечают смехом, к которому, хотя и сдержанно, присоединяются даже епископы.
В пряничном домике наблюдают за тем, как Вильгельм Гримм рассказывает насмешникам о трех добрых феях. Все взгляды прикованы к событиям в Бонне. Обеспокоенные, они видят, сколь мало значит слово Гриммов.
Внезапно Гретель кричит: «Принц, где Принц?»
Испуг, неразбериха, поиски в панике. Рюбецаль колотит семерых гномов. Ведьма хватает Рапунцель за волосы и уже берется за ножницы. Тогда Злая мачеха кричит: «Он не мог далеко уйти!»
Она выключает трансляцию из Бонна, во время которой Вильгельм Гримм все еще говорит о добрых феях, и ищет в волшебном зеркале Принца, пока не появляется кадр с ним, бегущим.
Поочередно Ведьма, Мерлин и Злая мачеха осыпают беглеца проклятиями и насылают на него чары. Принц спотыкается, падает, кувыркается, но продолжает бежать. То у него удлиняется нос, то отрастают уши, как у летучей мыши. Но он бежит и бежит. Из-за того, что чары усиливаются, превосходят и перекрывают друг друга, он превращается то в оленя, то в единорога, даже в шар, но при этом прыгает, скачет галопом, катится дальше. И вот, снова став принцем, он выбегает из леса, находит заросшую автостраду и, следуя указателю, поросшему травой, направляется в Бонн.
В пряничном домике волшебник Мерлин и Злая мачеха спорят. (Господин Мацерат хочет, чтобы Ведьма с янтарными глазами в ярости все же схватилась за ножницы, но я не хочу, чтобы Рапунцель осталась лысой, и спасаю ее длинные волосы, натравливая на Ведьму Гензеля.) Словно став за зарослями шиповника мужчиной, он отбирает у нее ножницы: «Это ничего нам не даст!»
Гретель кричит: «Еще не все потеряно!»
По приказу Гензеля Злая мачеха вновь включает на волшебном зеркале заседание кабинета министров. Там Якоб Гримм, поддерживаемый братом, все еще борется с коррумпированным правительством. Промышленные магнаты шепчутся с генералами. Под столом профессора считают купюры, которые в народе называют «великанами». Поверх стола епископы улыбаются так, как умеют улыбаться только епископы, при этом они сидят сложа руки или перелистывают свои молитвенники.
Якоб Гримм восклицает: «Политическое направление определяю все еще я!»
Промышленные магнаты разрывают лепестки кувшинок. Один из них кричит: «Но здесь все решаем мы!»
Другой: «Мимо нас никто не прорвется!»
Кричат все: «Покончим со сказками!»
Тут мы видим, как Вильгельм Гримм плачет. Якоб опускается на стул, измученный. Один из генералов нажимает кнопку и вызывает охрану в зал заседаний. Братьев Гримм арестовывают, и тут же другой генерал занимает освободившееся канцлерское кресло.
Несмотря на возражения профессоров, братьев Гримм заключают в наручники. Вильгельм говорит: «Видишь, брат, с нами не считаются испокон веков».
Якоб говорит: «Мы все равно будем сопротивляться. Я напишу меморандум». Их обоих должны вывести под конвоем.
Тут в зал заседаний вбегает запыхавшийся пробуждающий поцелуем Принц. Он раздает воздушные поцелуи и, задыхаясь, сообщает: «Я был, я делал, меня сделали, я бежал, бежал, и вот я здесь!»
Увидев братьев Гримм в наручниках, он вежливо кланяется и восклицает: «Господа! Я готов оказать вам любую помощь. Но я должен попросить вас немедленно освободить уважаемых братьев Гримм».
Поскольку военные и промышленные магнаты выказывают нерешительность, Принц добавляет: «Давайте проясним. Без меня и моих поцелуев здесь ничего не работает. Операция “Сон Спящей красавицы”. Поняли наконец?!»
Пока генералы совещаются с промышленными магнатами, по приказу новоиспеченного генерала-канцлера один епископ снимает с Гриммов наручники, а другой кротко улыбается. Генерал-канцлер произносит: «Будем милостивы и ограничимся домашним арестом. Там господа смогут отдохнуть и писать все, что захотят. Пусть даже сказки!»
Профессора обходительно вручают братьям Гримм их шляпы. Якоб и Вильгельм берут их и уходят печальные, но несломленные.
(Тут я разделяю мнение нашего господина Мацерата, что нам не следует сейчас вставлять в фильм или тем более смаковать горе, охватившее пряничный домик, эта сцена принадлежит пробуждающему поцелуем Принцу.) На большой карте леса он показывает, где колючая изгородь оплела Спящую красавицу, спящего канцлера и всю его спящую глубоким сном свиту.
Тотчас начинается суета. «Тревога! Третий уровень!» – «Приказ специальным войскам!» – «Прервать сон Спящей красавицы!»
Под буйной зеленью отыскиваются телефонные аппараты. Отдаются команды. В предвкушении своего счастья пробуждающий поцелуем Принц целует одного епископа и другого. Затем он попусту растрачивает воздушные поцелуи. (Наш господин Мацерат совершенно прав: это болезнь. Хуже того: в поцелуе таится смерть.)
Не трогать.
Горе тому, кто наклонится,
отбросит тень, начнет действовать.
Никогда больше никакой глупый принц
не должен доигрывать свою роль до конца,
чтобы повар отвесил поваренку
звонкую оплеуху
и дальнейшие последствия были неизбежны.
Один-единственный поцелуй отменяет.
Но после – все, что дремало,
продолжается ужаснее прежнего,
словно ничего не случилось.
Но сон Спящей красавицы
