Три года взаймы (СИ) - Акулова Мария

Изучение языков так сильно увлекает, что я начинаю мечтать смелее. Когда Давиду будет хотя бы три — займусь ещё и японским. Не зачем-то, а потому что хочется.

Чем еще займусь — посмотрим.

По совету Авроры начинаю онлайн общаться с психологом. У меня нет четкого запроса. Я не знаю, к чему приведет дорога изучения себя, но после первых сеансов из меня ручьями льются слезы, после которых становится легче.

Долго ищу спорт по душе. В Инстаграме подписываюсь на девушку-тренера, за которой сначала мне просто приятно следить, но со временем хочется попробовать лично. Её ролик о занятиях после родов становится решающим. Я записываюсь и не жалею.

Уже две недели езжу и на полтора часа выпадаю из реальности. Она — приятный человек. Мы болтаем и много обсуждаем правильную постановку техники. Мне с ней легко и весело. Домой я каждый раз возвращаюсь чуть живее.

Сегодня по плану снова зал.

Я кормлю Даву, сама укладываю его на дневной сон и коротко инструктирую Марину, которая приехала на целых четыре часа.

Бегу в душ, сразу надеваю спортивный костюм — красивые светлые легинсы с высокой посадкой и плотно сидящий на груди топ.

Сверху набрасываю олимпийку и беру загодя сложенную сумку. За эти месяцы я усвоила, что залог успешного материнства — дисциплина.

Спускаясь на первый этаж, слышу, что Андрей в столовой. Разговаривает по телефону.

Он знает, что я дома.

Я знаю, что дома он.

Это всё, что мы знаем друг о друге сегодня.

Муж не спрашивал, послушалась я или встречалась с Петром. Я почему-то не говорила, что мне это не нужно.

Сейчас тоже могу картинно безразлично вылететь на улицу и заказать такси, но что-то заставляет завернуть.

Первой вижу спину Андрея. Он смотрит в окно и слушает собеседника.

Я упрямо играю пышущую жизнью молодую мамочку, но в реальности не все так безоблачно. Вот сейчас сердце ухает в пятки. Я втягиваю носом воздух глубже, когда Андрей рядом. А вдруг почувствую запах посторонней женщины?

Уже осень и погода совсем не шепчет, мой муж в темной темно-серой водолазке, а я чувствую себя глуповато с голым животом под спортивной ветровкой. Но и пофиг.

Прокашливаюсь, ступая вглубь комнаты.

Андрей оглядывается.

Цепкий взгляд проезжается по мне с головы до ног.

Это никому не нужно, но по коже бегут мурашки. Я, видимо, всё же мазохистка.

В зеркале показалось, что легинсы сидят на мне… Красиво. И пришла.

— Я перезвоню, — Андрей произносит и скидывает.

Подходит к столу и легонько подталкивает на него телефон. Он почти сразу начинает жужжать. А я в очередной раз поражаюсь расстоянию, которое его длина подчеркивает.

Силой отодрав взгляд от глянцевой-зеркальной столешницы, поднимаю мужу в лицо.

Себе же доказывая легальность своих прав, с вызовом заявляю:

— Я уезжаю на три часа.

В ответ — тишина. Спокойная. Но я до конца в спокойствие всё же не верю. Больше, правда, в свое.

— Могу спросить, куда?

Фыркаю и пожимаю плечами.

— Можешь спросить, связано ли это с нашим сыном. — Самой сложно объяснить, почему я разговариваю с ним вот так. Мы не ругались. Его поведение не менялось. Меняется что-то во мне. — Нет. С Давидом это не связано. Он наверху с Мариной. Если захочешь сам с ним погулять — попроси, пусть лучше она оденет, чтобы я не переживала.

Зачем колю — тоже не знаю. Мне даже удовольствие не доставляет то, что задеваю.

Андрей отличный папа. Да, может быть он не знает, что перегрев для ребенка хуже, чем умеренная прохлада. Не умеет проверять температуру по складочке сзади на шейке. Но он любит Давку больше жизни. И если мне важно что-то ему донести — я могла бы потрудиться и сделать это без подъебок. Но в моем горле застревает справедливое: «извини, я просто…», по ногам снова вверх-вниз проезжается взгляд.

Я и кроссовки новые обула. Думала глаза накрасить. В зал тупо, но мне сейчас хочется.

Внимание Андрея на секунду задерживается на груди, я дергаю выше собачку на молнии куртки.

— Так всё же куда ты? — Муж настаивает на ответе, вокруг его глаз собираются лучики. Он щурится и смотрит пристальней.

Делает шаг в мою сторону. Я борюсь с желанием отступить. Разрываюсь между «не твое дело» и абсолютно безобидной правдой.

Ощущаю, как снова включаются эмоции. Между нами и во мне.

Это плохо. Это ужасно. Это не нужно.

Но господи… Я даже дышу рядом с ним иначе.

Панически гашу разрушительную мысль о том, что саморазвитие не заменяет мне… Его.

— По делам.

Темиров неотрывно смотрит мне в лицо и сглатывает.

Я не могу долго выдержать бездействие. Бросаю сумку на диван и, имитируя занятость, мимо него прохожу вглубь комнаты.

Становлюсь там же, где стоял он.

Поддев полупрозрачную штору, выглядываю на улицу. Только сейчас захожу в приложение и заказываю себе такси.

— По делам тебя Миша везет? — Чувствуя его присутствие рядом и вибрирующее раздражение, пьянею. Это ужасно.

Оглядываюсь и неопределенно веду плечами.

— Нет.

Снова уставляюсь в экран. Машины ещё нет. Повышаю цену.

— Это те же дела, что были во вторник? И в прошлый четверг? И в среду?

Кусаю нижнюю губу, сама же для себя имитируя занятость. Это не ревность, Лена. Это собственничество. Только оно. Не фантазируй.

Взгляд жжет затылок. Тишину нарушают шаги.

Андрей подходит близко. Я делаю глубокий вдох. Оглянувшись, режу недовольным взглядом и отступаю в сторону. Ему как бы и близко подходить уже нельзя. Я без слов запретила.

— Машина подъехала. — Оставив вопрос без ответа, блокирую мобильный и хочу снова обойти мужа, чтобы взять сумку, но Андрей преграждает путь и ловит меня за руку:

— Лена.

Улыбаюсь почему-то.

— Что? Тебе звонят, не слышишь? — Киваю на его мобильный, но Андрей не впечатлен.

Склонив голову, он смотрит глубже, чем под кожу. Если бы был инструмент позволяющий узнать мысли — он воспользовался бы. А я бы не далась.

— Куда ты едешь? — Темиров повторяет вопрос, а я упиваюсь собственным детским нежеланием отвечать прямо и четко.

Сколько бы я себя ни убеждала, сколько бы ни забивала голову другим, я не перестала испытывать к нему меньше чувств. Он не вызывает во мне меньше эмоций. И это доводит до тупого отчаянья. Я же уже от всего отказалась… Почему не работает?

Почему мне хочется хотя бы его бесить?

Смотря в глаза, «признаюсь»:

— Я решила заняться спортом. Нашла спортзал и персонального тренера. Хочу привести себя в порядок после родов.

Быстрый ответ:

— Ты в порядке, — звучит глухо. Это как бы комплимент… Но меня он больно задевает. Стреляю глазами в упор. Ты понятия не имеешь, как я.

— Я могу за свой счет, если ты против.

Любимые мужские черты становятся резче и сильно выразительней. Я в очередной раз поражаюсь сходству Андрея с сыном. Я с самого начала понимала, что рожу человека с неуловимо той же внешностью. Но вживую это выглядит черной магией. И я себя чувствую ведьмой.

Между нами разгорается. Это то, от чего я вроде как бежала. И к чему сама пришла. Только теперь мне хорошо. Только сейчас я живу.

— Я тебя вроде бы четко спросил, Лена. Куда ты едешь. И зачем.

— Я тебе четко и ответила.

— Тренер-женщина?

Фыркаю и выворачиваю руку. Мужские пальцы по случайности или нет, но могут считать мой пульс. Он быстрый. И становится ещё быстрее.

Андрей меня не отпускает. Его взгляд — прямой и требовательный.

— Может тебе ещё фото показать? — Ёрничаю неуместно, вместо того, чтобы ответить прямо на не сложный вопрос.

Я не твоя бывшая, Андрей. Моя беда в том, что я-то тебя люблю…

— Попрошу — покажешь. — Его слова звучат так, что я ни секунды не сомневаюсь: так и будет. Но успокоиться не могу.

Меня несет.

— Ты много на себя берешь, Андрей.

— Лена, ты только хуже сейчас делаешь.

Он предупреждает, а в меня вселяются бесы.