Михаил Горбачев: «Главное — нАчать» - Леонид Васильевич Никитинский

Между тем после референдума о независимости на Украине Леонид Кравчук направил Горбачеву «заявление Верховного совета Украины» о создании собственной армии

30 ноября, 3 декабря 1991

[Архив Горбачев-Фонда]

Три зубра в пуще

Накануне украинского референдума Ельцин позвонил Бушу и сообщил, что Россия немедленно поддержит независимость Украины, если народ проголосует за нее на референдуме, и добавил: «Горбачев не в курсе. Он до сих пор думает, что Украина подпишет союзный договор».

Вечером 7 декабря президенты России, Украины и Белоруссии с командами встретились в гостевом охотничьем доме в заповеднике «Беловежская Пуща», созданном для охраны последней в Европе популяции зубров. Начали с ужина, провозгласив тост за дружбу народов. Ельцин начал разговор о союзном договоре в том варианте, в котором он был одобрен на последней встрече в рамках Ново-огаревского процесса, и от лица Горбачева предложил Кравчуку его подписать. «Кравчук криво усмехнулся, выслушав эту преамбулу», — рассказывал впоследствии министр иностранных дел Белоруссии Петр Кравченко. Кравченко считает, что Ельцин искренне пытался спасти распадающийся СССР, упирая на историю славянских народов. Но Кравчук ответил, что Украина на референдуме уже определила свой путь, и этот путь — независимость.

В предлагаемом союзе Кравчук снова оказался бы вторым лицом после Ельцина, гораздо менее предсказуемого, чем Горбачев. Поэтому, по воспоминаниям Бурбулиса, он настаивал на том, что Союза просто нет, а представители Руха в украинской делегации роптали: «Нам тут вообще нечего делать! Поехали до Киева…». «Я вернусь на Украину как избранный народом президент, а вы в какой роли — по-прежнему в роли подчиненного Горбачева?» — подначивал Ельцина Кравчук. Ельцин ответил, что Россия без Украины присоединяться к союзному договору не станет. Подняли еще тост за дружбу народов, и Кравчук смягчился: «Ну, раз большинство за договор… Давайте подумаем, каким должно быть это новое образование. Может, действительно не стоит нам далеко разбегаться».

Договорились, что за ночь эксперты составят проект соглашения между тремя восточнославянскими государствами, а на следующий день президенты подпишут документ. Команды ушли работать, а Ельцин, как позднее рассказывал Шушкевич, подвел итог: «Горбачева надо смещать. Хватит! Нацарствовался!»

Эксперты работали в домике, который занимал Егор Гайдар. Украинцы не явились, но их линию приходилось учитывать: за ужином украинская сторона требовала отбросить понятие «союз». «Кравчук даже попросил запретить это слово, — вспоминал Бурбулис. — То есть оно должно было быть вычеркнуто из лексики, из сознания, из переживаний. Раз Союза нет, значит, и Союзного договора нет». С другой стороны, термин «содружество» не имел мрачных коннотаций, напротив, скорее положительные.

Гайдар предложил переделать в трехсторонний привезенный их делегацией проект договора между Россией и Белоруссией. Эта работа заняла довольно много времени и продолжалась примерно до пяти утра. В охотничьей усадьбе не оказалось ни машинистки, ни даже пишущей машинки. В пять утра уже 8 декабря охранники уехали за машинкой. Когда бодрствовавшие всю ночь авторы документа стали расходиться, чтобы поспать, радио разразилось гимном: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь…».

Утром Кравчук отверг составленный ночью вариант и сел писать: «Сами писали, сами редактировали, — напишет в мемуарах Кравчук. — Если по старому протоколу, то раньше никогда не было, чтобы руководители государств сами писали государственные документы». Президенты с ближайшими помощниками работали в бильярдной, наконец оттуда донеслось «ура!», и по предложению Ельцина успех переговоров отметили шампанским.

Всего в соглашении о создании Содружества Независимых Государств было 14 статей. Первые лица договорились соблюдать принципы территориальной целостности и неприкосновенности границ каждой теперь суверенной республики. Заявили и о намерении установить объединенный контроль над арсеналами стратегических вооружений, о желании проводить сокращение своих войск и двигаться к полному ядерному разоружению. Участники СНГ получали право объявить о своем нейтралитете и безъядерном статусе. Возможность присоединиться к Содружеству оставалась открытой для всех республик СССР и даже других государств, если они разделяют цели и принципы, закрепленные в договоре. Координирующие органы СНГ должны были располагаться в Минске, а не в Москве: столице бывшей империи предпочли белорусскую.

Но если бы Россия вышла из СССР, не распуская его, у Горбачева оставался бы какой-то шанс сохранить союзный центр. Поэтому Шахрай или Бурбулис сказали, что три республики, когда-то основавшие Советский Союз, должны его распустить. Заявление об этом в соглашение добавили уже после того, как полный текст прочитали и одобрили высшие руководители трех государств.

Церемония подписания прошла в два часа дня 8 декабря в холле главного дома охотхозяйства. Столы принесли из других залов, стулья — из жилых комнат. Скатерть взяли из столовой. Президент России отмечал каждую согласованную статью «советским шампанским», поэтому немногочисленным белорусским журналистам посоветовали не задавать Ельцину вопросов. Тем не менее после официальной части он сам решил выступить перед журналистами. Глава белорусской пресс-службы перебил его: «Борис Николаевич, не надо ничего говорить, все же ясно!» «Ну, если вам все ясно…» — сказал Ельцин, и на этом пресс-конференция закончилась.

Назарбаев, которому позвонили накануне, обещал прилететь в Минск и приехать в Беловежскую пущу, однако его самолет сел в Москве, и Горбачев, получивший известия о роспуске СССР через прессу, уговорил его дальше не лететь. Три президента задумались, не собирается ли Горбачев применить силу — такое опасение высказал председатель КГБ Белоруссии Эдуард Ширковский, понимая, что только что был совершен государственный переворот.

Три президента уединились в апартаментах Ельцина. В десятом часу вечера 8 декабря президент России дозвонился Шапошникову. Он уведомил министра обороны, что три страны образуют СНГ, и зачитал отрывки из договора, касавшиеся вооруженных сил. Он также сообщил Шапошникову, что именно ему поручалось командование стратегическими силами СНГ. Шапошников эту должность принял.

Текст заявления лидеров трех стран в Беловежской Пуще

8 декабря 1991

[Архив Горбачев-Фонда]

Леонид Кравчук, Станислав Шушкевич и Борис Ельцин после подписания договора о создании СНГ

8 декабря 1991

[Ельцин Центр]

Заручившись поддержкой Шапошникова, руководители трех новых государств стали спорить, кому звонить следующему: Горбачеву или Бушу. Ельцин сказал: «Во-первых, СССР больше не существует, Горбачев — не президент и нам не указ. А во-вторых, во избежание неожиданностей лучше пусть он узнает об этом как о факте свершившемся, который уже нельзя отменить». Решили звонить Бушу, но сначала министру иностранных дел России Андрею Козыреву пришлось объяснять помощникам президента США, кто он такой и зачем их беспокоит. После этого Ельцина соединили с Бушем. Как обычно, Буш повел себя осторожно. Он молча слушал собеседника, время от времени вставляя: «Ясно».

Только третий